Что случилось с мясокомбинатом?

Новость об остановке производства на мясокомбинате «Иркутский», одном из старейших предприятий области, удивила общественность в начале этой недели. О прекращении поставок продукции в розничные сети и фирменные магазины сообщили многие СМИ. Однако в действительности, по словам сотрудников предприятия, выпуск колбас и полуфабрикатов на мясокомбинате «Иркутский» был приостановлен еще 13 марта. В тот же день львиной доле работников настоятельно порекомендовали уйти по собственному желанию.

Покупатель у нас был

Молочные сосиски, сырокопченая колбаса, магазинные пельмени в картонной упаковке… Пожалуй, такие ассоциации возникают при словосочетании «мясокомбинат «Иркутский» у среднестатистического горожанина.

— Иркутяне в недоумении. Люди волнуются, спрашивают, интересуются, — говорит продавец одной из фирменных точек. — Ну а мы что? Мы руками разводим. Как ни жаль, но комбинат остановлен, поставок больше нет. Теперь мы реализуем продукцию других производителей.

На витрине среди «пришлых» колбас и сарделек остатки былой роскоши — несколько видов мясокомбинатовских полуфабрикатов и сырокопченых колбас.

— Что ни говори, а покупатель у нас был. И фирменные пельмени всегда отлично разбирали — аналогов им нет, — и сырокопченую колбасу, — продолжает продавец. — С чего вдруг комбинат остановился, не знаю.

Стоит с 13 марта

Несмотря на обеденное время, у здания проходной мясокомбината «Иркутский» нет привычного оживления — лишь несколько машин да случайные прохожие. На дверях — приказ о приостановке производства с 21 марта.

— На самом деле производство остановилось еще 13 марта, — говорит Марина Романова, изготовитель полуфабрикатов. — В тот понедельник мы пришли, переоделись, и нас тут же созвали на общее собрание, где и поставили перед фактом: мол, выпуск продукции прекращен, ни ликвидации, ни банкротства нет; если напишете заявление по собственному желанию, то сейчас, пока есть деньги, вас сразу рассчитают.

— Сказать, что мы были в шоке, не сказать ничего. Причем высшего руководства на собрании не было, о положении дел нам рассказал директор колбасного завода.

Безденежье пугает

С группой рядовых работников мясокомбината «Иркутский» мы встретились у проходной по предварительной договоренности. На лицах — решимость, в голосах — тоска. Вероятность столкнуться с безденежьем и безработицей людей пугает не на шутку.

Итак, по словам сотрудников, только за первые два дня с предприятия ушло свыше сотни рабочих. По собственному желанию и совершенно в никуда. Фаршесоставители, технологи, слесари, водители… В последующие несколько дней их примеру последовало примерно столько же человек.

— Большая часть людей уволились в первые три дня, еще до официального приказа, вышедшего 16 марта, о приостановке производства до 21 апреля и оплатой времени простоя в размере двух третей тарифной ставки, — отмечает Юлия Павлова, изготовитель полуфабрикатов. — То есть приказ выпустили тогда, когда сотни работников уже благополучно ушли. Не думаю, что это случайность.

Впрочем, выплата двух третей от тарифной ставки людей не очень-то приободряет. В приказе руководство объявляет о простое с формулировкой «по причинам, не зависящим от работодателя», ссылаясь на отключение горячей воды, отопления и пара.

— Если бы не эта формулировка, то оплата за время простоя была бы существеннее. А так две трети тарифной ставки. Ну, это крайне мало. У нас ставка чуть больше 20 рублей за час, — говорит Юлия Павлова. — А между тем — кто в ответе за отключение ресурсов? По чьей вине возникли долги?

10—15 тысяч рублей в месяц

Юлия Павлова и Марина Романова входят в число тех, кто не стал увольняться по собственному желанию. Отказываться от денежных пособий и прочих выплат, положенных при сокращении, они считают как минимум недальновидным. По их словам, средняя заработная плата на производстве была небольшой, 10—15 тысяч рублей в месяц. До остановки производства на предприятии работало порядка 400 человек.

— Главное, что беспокоит, — это неясность дальнейших перспектив, — говорит в свою очередь одна из работниц. — Понятно, что 21 апреля выпуск продукции не возобновится. Мясо возвращено поставщикам, материалы складированы, специи упакованы, оргтехнику и компьютеры уже вывозят. То есть очевидно, что предприятие готовится к закрытию, а между тем нас о сокращении никто не уведомляет.

С просьбой разобраться в сложившейся ситуации работники уже обратились в прокуратуру Ленинского района и в областную государственную трудовую инспекцию.

Прокуратура начеку

В прокуратуре подтвердили: ситуация на комбинате взята на контроль.

— Информация направлена нами в государственную инспекцию труда, поскольку контроль соблюдения прав работников при увольнении, при сокращении, при остановке деятельности — это их полномочия. На основании данной информации и жалобы специалисты инспекции проведут проверку, — комментирует ситуацию Светлана Ермаченко, заместитель прокурора Ленинского района города Иркутска. — У себя мы поставили данный факт на контроль и тоже проводим соответствующую проверку.

В чем причина?

Что же случилось с некогда легендарным предприятием, чья продукция была известна и за пределами региона? Официальной информации о причинах простоя от собственников мясокомбината нет, связаться с руководством у нас не получилось. Между тем, по одной из неофициальных версий, трудности связаны с началом строительства в конце 2014 года нового завода и снижением покупательской способности из-за финансового кризиса. Поговаривают в кулуарах и о неумелом, неграмотном менеджменте, который и стал причиной краха одного из крупнейших предприятий региона.

Сами же сотрудники мясокомбината подтверждают: дела у комбината давно не фонтан.

— Четыре года назад ликвидировали бойню, позже закрыли сеть фирменных супермаркетов, приступили к продаже заводских помещений. Вот здесь у нас был когда-то отличный спорткомплекс. Продали. Здесь — лаборатория и медсанчасть. Продали, — говорит Антонина Максимова, указывая на расположенные по­близости здания. — Штат сотрудников тоже давно сокращают. Кого-то настоятельно выпроваживают на пенсию, кого-то — опять же, по собственному желанию.

Сама Антонина Максимова трудится в компрессорном цехе, который, несмотря на простой производства, по-прежнему работает.

— Ну, мы имеем дело с аммиаком. А это не шутки, — поясняет она. — Плюс по-прежнему работают электрики, охранники и часть офисных сотрудников. Нашему же цеху сообщили одно: мы трудимся до мая, а дальше неизвестно. Переживаю ли я? Ну конечно! Перспективы-то у меня, прямо скажем, незавидные. Возраст и наличие профзаболевания не прибавляют мне шансов на удачное трудоустройство.

В незавидном положении оказалась сейчас и семья Евгения и Людмилы Исляйкиных.

— Муж работает грузчиком, я — фаршесоставителем. За время простоя мы получим копейки, а после, судя по всему, пополним список безработных. А у нас ипотека, кредиты, двое детей… И что нам делать, куда идти?

Выросла в этих цехах

Рассказывая о текущих проблемах и невзгодах, люди невольно вспоминают о славном прошлом комбината.

— Ох, какой у нас был коллектив, какое производство! Комбинат давал квартиры, предоставлял путевки в санатории и лагеря. У нас был замечательный спорткомплекс, свой детский садик, — с ностальгией рассказывает Марина Романова. — Плюс тринадцатая зарплата, премиальные, квартальные. Я уже не говорю о продовольственных пайках — даже в сложные 90-е нам выдавали по 3 кг фарша и 2 кг колбасы.

В неменьшей степени обидно за родной комбинат и Татьяне Коженко, приемосдатчице обвалочного цеха.

— Я выросла здесь, в этих цехах. Мои родители, рядовые рабочие, отдали предприятию по 40 лет жизни, — говорит Татьяна, которая и сама проработала на комбинате около 20 лет. — Сперва мы жили в деревянных бараках. Они стояли чуть дальше. Позже родителям дали квартиру в доме на улице Генерала Доватора. Жалко, конечно. Ну кто бы мог подумать?..

— И ведь, знаете, руководство с нами даже не встретилось, — добавляет в свою очередь одна из сотрудниц комбината. — Вот когда директор Иван Виниченко шел на выборы в думу города Иркутска, тогда с нами встретились, поговорили. А тут не удостоили вниманием — времени не нашли.